История форта «Кроншлот»

Владея русскими берегами Балтийского моря в течение десятилетий, шведские правители так и не смогли до конца осознать, в чем состоит стратегическое значение острова Котлин. Почти два столетия форт Кроншлот был ядром всей обороны Кронштадта. Инженеры-фортификаторы дивились мудрости и прозорливости Петра Великого, столь удачно выбравшего место для этой морской цитадели.

Форт Кроншлот

Среди островов Невской дельты и восточной части Финского залива, остров Котлин стоит особняком. Рожденный в недрах могучей реки, он, все же, решительно тяготеет к морю. В далекие от нас времена Невская губа называлась Котлино-озером, так как она, фактически, представляет собою котловину, заполненную смесью речной и морской воды. Отсюда, видимо, и славянское название острова, расположенного в центре этой котловины.

Тридцать километров отделяют остров Котлин от устья широкой и полноводной реки Невы. Пробивая себе дорогу в песчаных наносах, невские струи углубляют дно, образуя судоходные участки (фарватеры) в обширном мелководье Невской губы. Наиболее глубокими из них являются Южный и Северный, идущие, соответственно, вдоль южного и северного берегов Котлина. А из них на первом месте — Южный фарватер, так как он, единственный, доступен для плавания больших кораблей. Так было и тогда, когда Южный фарватер именовался “Корабельным ходом”, будучи частью морского пути “Из варяг в греки”. Так остается и ныне: Южный фарватер — это весьма оживленная международная торговая магистраль.

Владея русскими берегами Балтийского моря в течение десятилетий, шведские правители так и не смогли до конца осознать, в чем состоит стратегическое значение острова Котлин. Заброшенный, пустынным, покрытый диким лесом, он, затаясь среди волн, терпеливо дожидался, когда снова придут истинные хозяева этих мест.
И они пришли! С боями пробились к берегам желанного своего моря.
И 16 (27) мая 1703 года, на одном из островов невской дельты, состоялась закладка крепости Санкт-Питер-Бурх, с городом и портом… А на взморье в это время белели паруса шведских кораблей, которым теперь только и оставалось, что блокировать устье Невы. Как хотелось царю Петру Алексеевичу выйти в море, посетить остров Котлин, но… Нечем было отогнать шведов! Верфи для постройки своих кораблей еще только закладывались на Ладоге, на Сяси, на Свири. И, когда, наконец, получено было сообщение о том, что шведская эскадра удалилась в Выборг, царь немедленно, с ближайшим своим окружением, на двух парусно-вёсельных судах, отправился в поход.

Среди спутников Петра был скромный рыбак Семён Иванов, житель одной из деревушек, разбросанных по берегам Невы, Ладоги и Финского залива. В самый разгар боевых действий под крепостью Нотебург пришел он в походную палатку к русскому царю и предложил свою помощь в качестве проводника и переводчика в сношениях с местным нерусским населением. (Шведы во времена своего владычества усиленно колонизировали захваченные земли, изводя оставшихся русских своей жестокостью и нетерпимостью, отдавая русские деревни под заселение прибывавшим из Швеции аристократам, вместе со своими крестьянами).
Царь Петр Алексеевич охотно принял к себе на службу смышлёного рыбака и, предложив ему креститься о веру своих дедов, сам вызвался быть ему восприемником от купели, на что, ободренный доверием царя, Семен охотно согласился.

Неоценимые услуги оказал Иванов русской армии в её боях с иноземным захватчиком… Но это было только начало. Государственная служба рыбака еще только начиналась. Именно он, Семен Иванов, и повел маленький царский караван хмурым октябрьским днем 1703 года к таинственным берегам острова Котлин.
Исследовав оба фарватера, обойдя остров и обозрев его с высоты, чины Военного Совета, прямо на борту яхты, у царя в каюте, решили крепить остров Котлин, превратив его со временем в мощный пункт обороны Санкт-Питер-Бурха с моря. Но так как остров довольно велик (длина его двенадцать километров при ширине в среднем в одну тысячу метров) и до весны всего не успеть, то, в первую очередь, перекрыть Южный фарватер артиллерийским огнем, установив пушки не только на берегу острова, там, где фарватер наиболее близко подходит к берегу, но ещё и по другую сторону фарватера, для чего специально насыпать островок!

Спустя несколько недель на остров Котлин прибыли солдаты и офицеры пехотных полков. Одним командовал полковник Ф. С. Толбухин, другим — подполковник П. И. Островский. Они сразу же начали запасаться камнем, лесом, готовить строительные площадки, рубить ряжи (огромные бревенчатые конструкции типа бани). Царь Петр Алексеевич, будучи в Москве, собственноручно изготовил из дерева модель форта и поручил одному из своих приближенных, Александру Даниловичу Меншикову, доставить эту модель на Котлин, и надзор за всеми работами на острове Котлин поручил именно ему.

Так началось освоение острова Котлин русскими. Неслыханный, титанический труд, потребовавший напряжения сил всей страны.

Как только лед окреп, в нем были сделаны проруби, и в них опускались ряжи, заполненные камнем и песком. Стенки ряжей, по мере их погружения, наращивались новыми рядами бревен до тех пор, пока ряжи, в требуемом положении достигали дна моря. А потом были засыпаны и промежутки между ряжами, в результате чего возник островок диаметром в двести сорок метров и высотою под волнами всего лишь в два-три бревенчатых венца!
На этом островке, за очень короткий срок, была, по проекту архитектора Доменико Трезини, построена деревянная трехъярусная башня, названная фортом Кроншлот, что означает “Коронный замок” или “Укрепленное место”.

7 (18) мая 1704 года, под грохот артиллерийского салюта из только что установленных пушек (вначале их было четырнадцать) над фортом Кроншлот взвился русский флаг. В приказе, отданном гарнизону, говорилось:«…Содержать сию цитадель с Божией помощью, аще случится, хотя до последнего человека».
Одновременно с фортом Кроншлот вступила в строй и батарея на острове Котлин, имея в своём составе четыре орудия.

Русское правительство позаботилось о широкой пропаганде событий, связанных с освоением острова Котлин. В Москве, в Санкт-Питер-Бурхе и во многих других городах состоялись народные гуляния, с угощением и фейерверками. Повсюду были распространены гравюры с изображением форта Кроншлот и с текстом, поясняющим, для чего было осуществлено невиданное доселе строительство. А народ назвал первую русскую крепость России на Балтике по своему — “Чудодело”.

В ответ на это король Швеции Карл XII предпринял наступательные действия в районе острова Котлин. На Санкт-Питер-Бурх были двинуты эскадра, под командованием вице-адмирала Де Пруа, а по суше, параллельным курсом, из Выборга — армейский корпус во главе с генералом Майделем.

14 (25) июля 1704 года на форту Кроншлот была сыграна первая в его истории боевая тревога. И загрохотали пушки, встречая врага. И вице-адмирал Де Пруа воочию убедился в полной невозможности форсировать Южный фарватер.

Тогда на остров Котлин был высажен десант… Но он был разгромлен наголову. Неудачей окончился и поход генерала Майделя.

На следующий год 22 мая (2 июня) 1705 года весь тогдашний Балтийский флот-22 вымпела — под флагом адмирала Крюйса, которому была вверена оборона Котлина, впервые вышел в море и стал на якорь у форта Кроншлот.

А на острове была усилена старая батарея и поставлены новые. Фарватер был перегорожен рогатками и бонами, впереди которых были установлены вешки, и к ним уже заранее пристрелялись. В полной боевой готовности ждали защитники Котлина приближения врага.

На рассвете 4 (15) июня 1705 года командир разведывательного судна “Яким” донес, что на горизонте видны паруса. Вскоре их стало видно и с верхней площадки форта Кроншлот. Да, это была шведская эскадра, и вел ее адмирал Анкерштейн. На вооружении этой эскадры имелось 550 пушек, и в числе экипажей находился отряд в две тысячи человек, специально предназначенный для высадки на остров.

Пленные шведской стороны показывали потом, что адмирал Анкерштейн с генералом Майделем, вновь посланным на Санкт-Питер-Бурх, по рукам бились, что в понедельник, 4 июня, они в Петропавлоской крепости богатым пиром друг друга чествовать будут.

Русская эскадра была намного слабее вражеской, но, занимая боевую позицию между островом Котлин и фортом Кроншлот и имея впереди себя множество заграждений, она располагала, по сравнению со шведами, огромным преимуществом.
Шесть неприятельских фрегатов отделились от своей эскадры и двинулись вперед. Но дружный и меткий огонь русских пушек заставил их повернуть назад.
Утром следующего дня главные силы шведской эскадры, приблизив­шись к форту Кроншлот, открыли ураганный огонь. А четыре корабля, с десантными судами, заняли позицию у северо-западного берега острова Котлин, где залегли в дюнах солдаты полков Островского и Толбухина. После оже­сточенной бомбардировки прибрежной полосы шведы приступили к высадке десанта, но он был встречен плотным артиллерийским и ружейным огнем. Потеряв около ста человек и два десятка шлюпок, шведские десантники отсту­пили.

Днем 6 (17) июня 1705 года артиллерийский бой длился несколько часов, но защитники острова держались исключительно стойко. И многочисленный десант, высаженный на западную оконечность Котлина, полностью был разгромлен.

Рано утром 10 (21) июня вражеские корабли оделись парусами и, ведя сокрушительный огонь, направились к боевой линии русского флота, стоявшего, как и прежде, на своей позиции. После трехчасовой дуэли, перестроив свои боевые порядки, вражеская эскадра сосредоточила весь свой огонь на Кроншлоте, причинивший некоторые повреждения форту. Но, не смотря на это, личный состав гарнизона Кроншлота, действуя хладнокровно и умело, доказал полное свое превосходство над шведскими артиллеристами.

Не выдержав убийственного ответного огня, шведский флот стал поспешно отходить, буксируя шлюпками потерявшие ход корабли. Столь же несчастливым оказался и поход генерала Майделя. Будучи разбитым в десяти верстах от Санкт- Питер-Бурха, он вновь повернул восвояси.

Все внимание командования шведской эскадры было теперь в основном обращено на Северный фарватер, который тщательно изучался и наносился на карту. Неоднократно шведы предпринимали рекогносцировки, с целью выяснить численность и расположение русских войск на острове Котлин.

Из Швеции прибыли на помощь эскадре адмирала Анкерштейна новые корабли и пополнение десанта. Был получен и приказ короля, содержавший в себе требование: “Во что бы то ни стало остров Котлин должен быть взят!”.

В ожидании предстоящих атак защитники острова переоборудовали береговые батареи, пополнили запасы пороха и ядер, и, вдоль северного берега острова Котлин вырыли окоп (транж-мент) на две тысячи бойцов.

Наступил день 24 июля (4 августа) 1705 года. Неприятельский флот, числом в 29 вымпелов, двинулся к острову. Часть кораблей стала на якорь против северного берега, часть выстроилась вдоль южного.

Почти пять часов продолжалась канонада. Но остров казался безлюдным. Никакого движения шведы не отмечали. В полдень, по сигналу с флагманского корабля, более сотни десантных судов были спущены на воду и устремились к берегам Котлина. Уже на полпути накрыла их русская картечь. Но шлюпки продолжали идти, пока носы их не начали застревать в песке.Мелко место! И шведские десантники, рассудив, вероятно, что теперь мелко будет и до самого берега, стали выпрыгивать из шлюпок, продолжая настойчиво стремиться к берегу. Вода была им по щиколотку. Но, неожиданно для всех, на пути шведских десантников оказалась промоина и — довольно глубокая. Сходу ввалившись в нее, шведы начали тонуть. Те из них, кто сумел достичь берега, были встречены русскими солдатами. Не пожелавшие сдаться в плен были подняты на штыки. И только немногие смогли возвратиться на свои корабли.

В этом бою — убитыми, ранеными и утонувшими — шведская сторона потеряла более тысячи человек.

Через несколько дней неприятельская эскадра перестроилась в походный ордер и тронулась в обратный путь. Наш флот отправился было следом, чтобы догнать и разгромить врага… Но из-за сильного волнения и встречного ветра кораблям русского флота пришлось остановиться в двух-трех милях от неприятеля и вернуться на свою стоянку.

Почти два столетия форт Кроншлот был ядром всей обороны Кронштадта. Инженеры-фортификаторы дивились мудрости и прозорливости Петра Великого, столь удачно выбравшего место для этой морской цитадели. Но, справедливости ради, следует отметить, что успехом своего замысла укрепить остров Котлин Петр Великий всецело обязан Семену Иванову, в мыслях и делах которого воплотился национальный гений русского народа.

И великий царь, и скромный рыбак — они были достойны всемирной славы. Но, один из них увенчан богатыми лаврами, а другой — истинный гражданин Государства Российского, остался навеки забытым.

Продолжение истории о Кронштадтской крепости и её развитии: Форт Император Пётр I «Цитадель»: второй русский форт

ЗаписьЗаказатьМеню